Второй фестивальный денёк на музыкальном острове выдался жарким, как в плане погоды, так и в плане событий. Освоившиеся среди палаточных муравейников европейцы праздно гуляли по длинному бульвару из сувенирных лавок, бистро и пиццерий. Примеряли фуражки времён соцлагеря, оставляли подписи в защиту политзаключённых стран мира, стреляли из рогатки по банкам и учились делать первые шаги на ходулях.
К трём часам дня практически всё франкоговорящее население кемпингов и любители соула 60-х переместились к Pop-Rock Main Stage, на которой должен был появиться кудрявый парень в очках из Франции Ben L’Oncle Soul.
Первыми на сцену вышли участники его бэнда, состоящего из восьми человек. Под ритмичные звуки джаза и весёленькие танцевальные па двух чернокожих бэк-вокалистов, одетых в форму школьников, на сцену выбежал сам Бен.
Сонная после бурной алкогольной ночи (а здесь других не бывает) публика вяленько поприветствовала музыкантов. К третьей песне парень в подтяжках Ben L’Oncle и его лихая подтанцовка с лёгкостью дрессировщика заставили зрителей плясать под свои дудки, и из-под ног начали вздыматься клубы пыли. Самые горячие хиты — кавер-версии песен на «Crazy» Gnarls Barkley и «Seven Nation Army» White Stripes группа оставила на конец. Услышав известную всему миру и каждому начинающему гитаристу мелодию, придуманную Джеком Уайтом, со всех сторон к сцене прибежали желающие многотысячным хором её проскандировать. «Вы любите Рэя Чарльза так, как люблю его я?»- с улыбкой спросил темнокожий крепыш. И группа закончила своё выступление, отдав дань памяти великому отцу соула.
Одно из саммых эффектных выступлений фестиваля произошло стихийно и совсем неожиданно. Корреспонденты Ultra-music в поисках интересных кадров прогуливались по улочкам острова, которые, кстати, названы в честь участников печальноизвестного клуба 27, как внезапно нас окружил уличный оркестр с забавными головными уборами и индейскими ударными инструментами, издающими невероятные звуки. Через 5 минут выступления вокруг оркестра собралось уже несколько сот прыгающих и отрывающихся человек, которые перекрыли движение. Под такую музыку можно танцевать вечно, но нам нужно было срочно занять лучшие места возле Pop- Rock Main Stage, где готовились к своему выступлению британцы Kasabian.
К нашему приходу на сцене уже висел огромный флаг с надписью Kasabian, а зрители слаженно напевали мотив песни «Fire». Авторы самых распеваемых на всех британских стадионах мелодий выстрелили серией из всех своих хитов. «Where Did All The Love Go», «Underdog», «Fast Fuse», «Shoot The Runner» под «Thick As Thieves» фронтмен Том Мейган скрылся за кулисами и Серджио Пацционо, причёской похожий на Михаила Боярского из детского фильма «Волк и семеро козлят», её исполнил в гордом одиночестве. Британцы разбавили своё фантастическое выступление вставкой между песнями Misirlou Дика Дейла при участии сессионного трубача. Группа феерично завершила свой сет десятиминутным исполнением песни «Fire» под аккомпанемент сотен тысяч голосов.
Когда Том и компания получили шквал и бурю оваций, а Солнце унесло все свои лучи в другое полушарие, возле сцены собрались, пожалуй, все, кто находился в тот день на острове. Главные хедлайнеры второго фестивального дня манчестерская команда The Chemical Brothers готовились исполнить колыбельную для Sziget.
Полуторачасовое светомузыкальное шоу с танцующими людьми на огромных экранах и тысячи мигающих лампочек над Эдом Саймонсом и Томом Роулэндсом в условиях глобальной задымленности, локального лигалайза и морей разлитого пива под ногами стало завершением второго дня.
Круто! А фильм тот с Боярским про козлят назывался «Мама». Всем привет, особенно тебе и Славе!)