Николай Арутюнов: «Музыкантам никуда не нужно лезть: от этого будет только хуже»

Перед концертом проекта «Варвары блюза» корреспондент Ultra-Music поговорил с известным российским вокалистом Николаем Арутюновым о свободе слова, музыкальных талантах Стивена Сигала и «похоронных» корпоративах.

— Какое будущее у «Варваров блюза»?

— Варварское! Я не знаю, на самом деле. Сейчас выпускаем пластинку, она уже почти готова. А дальше… Посмотрим. Я всегда готов сюда ездить. Всё идёт своим чередом.

— Наверняка Вы много разговаривали с Игорем Ворошкевичем по поводу ситуации с концертами. Да и в России в этом плане не все гладко…

— В России? Вы что?! В России полная свобода слова!

— Да ладно?

— Да, там такая же ситуация, как и у вас.

— И как музыкантам в такой ситуации быть?

— Моё мнение на этот счёт может показаться немного странным. Я — человек совершенно определённых и стойких убеждений. И именно поэтому считаю, что музыкантам никуда не нужно лезть, потому что от этого будет только хуже. Люди хотят этого, что в Беларуси, что в России. Хоть ты им кол на голове теши. В итоге, предположим, мы будем выражать своё мнение активно… Хуже от этого будет только нам. Люди потом ещё плевать в нас будут. Я этого не хочу.

Я стараюсь делать своё дело, но это не вопрос осторожности: своих убеждений я не скрываю. Практика показывает, что любая активная жизненная позиция, которая идёт вразрез с официальной, подвергается остракизму. Иногда в очень жёсткой форме. Ты высказываешь своё мнение и думаешь, что выступаешь за волю народа. А народ потом в тебя плюёт. Я на эту тему не обольщаюсь…

— Тогда сменим тему… Вы выступали с Би Кингом, Рэем Чарльзом, а недавно ещё и со Стивеном Сигалом…

— Дааа-даааа :) Про выступление с Кингом я уже начинаю забывать. С Сигалом играли месяц назад. Прикольно:) Я ж с ним не в кино снимался: это не моя профессия. А у него есть ещё одно занятие: он блюзовый музыкант. Причём реально хороший блюзовый музыкант. У меня ощущение, что этот наш опыт будет продолжаться. Нам очень понравилось.
Ай, он прикольный такой, конечно, чувак. Но музыкант серьёзный, вы его пластинки послушайте! Они очень стильные, там собран такой корневой блюз. Я Вас уверяю, что у меня до этого были похожие ситуации. Я бы просто ради приличия не смог сделать вид, что в восторге от исполнения. А Стивен в теме. Теперь вот подружились с ним.

— В жизни он такой же, как в фильмах?

— Да, он суровый такой, серьёзный. Но ему положено, он — селебрити. Марку держит. Но когда играет, становится совсем другим. Настоящий блюзмен, симпатичный чувак. Он в Чикаго вырос, насколько я знаю. На этих улицах он слушал все, что можно. У него есть этот корневой момент в игре.

— Как вообще получилось, что выступали с ним?

— А там смешная ситуация получилась. Он в Москве бывает достаточно часто. Приезжает к нашему «вождю» по теме единоборств. И ещё в прошлом году искал меня: хотел поиграть вместе, но меня тогда не было в Москве. А сейчас как раз все получилось. Он приехал с гитарой своей, и мы вклинились со своим сорокаминутным выступлением между мастер-классами для силовиков.

— Сейчас очень много разговоров о том, что все уже написано, музыка остановилась в развитии. В этом плане блюз и джаз — это вовсе архаичная музыка. Как, на Ваш взгляд, в рамках этого стиля двигаться вперёд?

— Сейчас подумаю… А зачем двигаться вперёд? Вот в этом стиле как раз нужно двигаться назад. К истокам. Зрить в корень нужно. Музыкальные технологии двигаются сами по себе, мы в них встроены, а голова не должна быть очень озабочена поисками новизны. В этой музыке существует много направлений, и она уже, по сути, стала классикой.

Двигаемся назад, короче… Получайте удовольствие и доставляйте удовольствие публике. Как показывает практика, определённая её часть как раз настроена на корневой момент.

— Много этой публики? Тяжело в России блюзовому музыканту себя прокормить?

— В России я играю фанк. В Беларуси я играю блюз. А что же я играю в Албании? Ответ: в Албании я вообще не играл. Если бы я играл там, я бы играл что-то другое. Но я не хочу там играть. Сейчас у нас нормальная ситуация. Информации полно, люди сами выбирают. И у блюза, и у соула, и у фанка есть своя аудитория. Особо пожаловаться не на что.

Естественно, это музыка клубов. Наша группа работает в Москве раз в неделю, нормально себя чувствуем. Мы знаем потолок, но пока к нему не приблизились. Мы можем играть чаще. Но это же не популярные жанры, которые собирают стадионы, Дворцы спорта…

— Но Вам же как раз больше нравится выступать на больших площадках…

— Да, именно так. Но, к сожалению, меня покупают. Наверное, сложно продать билеты на Арутюнова во Дворец спорта. Это происходит очень редко. В рамках сборных концертов, в основном.

— Вы как-то говорили, что для вас есть два вида корпоративов: свадьбы, дни рождения…

— Ещё похороны…

— Ну, похороны в расчёт брать не будем.

— Знаете, было бы любопытно сыграть на похоронах. В Новом Орлеане же играют люди…

— Да, сейчас это модно… Вы как-то играли на корпоративе по случаю Дня рождения с «Крамой»…

— Это было второе исключение из правил. Первое было в Киеве много лет назад. Я действительно не играю на частных вечеринках. Здесь я играл, потому что это Минск, это «Крама»… Я не играю на корпоративах, потому что там гораздо больший риск столкнуться с пьяной фамильярностью. На корпоративах компаний мы играем, без этого нельзя: это хороший заработок. Бывает, что заказывающая сторона, а особенно, как ни странно, представители низового звена (боссы ведут себя скромнее) в определённый момент, выпив лишнего, начинают думать, что могут нами дирижировать. Поэтому я всегда забочусь о том, чтобы на таких мероприятиях была охрана. Хотя был случай, когда одному особо ретивому парню мы устроили со сцены стэйдждайвинг. Ему понравилось, наверное.