Владимир Пугач: «Все нормальные отличники — хулиганы»

В свете предстоящего 14 февраля концерта J:морс Ultra-Music.com встретился с лидером коллектива Владимиром Пугачем и поговорил с ним о любви к пельменям, смысле песен и самом страшном школьном преступлении.

— Концерт ко Дню Святого Валентина вы играете не впервые. Как возникла традиция концертов 14 февраля?

— День Святого Валентина, который, благодаря культурному влиянию Западной Европы, сейчас и у нас считается праздником, опытные концертные промоутеры считают хлебным днём для себя. Они рассчитывают, что в этот день придёт больше людей на концерты. Поэтому артистам, которые собирают залы, в этот день предлагают выступать. Нам постоянно предлагают играть 14 февраля, и мы всегда соглашаемся.

— А вам не хотелось бы с семьёй отпраздновать?

— Я не считают этот день праздником. Эта культурная традиция не так глубоко во мне сидит. Для меня это то же самое, что и Микки Маус. Как Новый год и Рождество я не воспринимаю этот праздник.

«Журнал я не крал»

— Вы говорили, что любите вспоминать детство…. Какое у вас самое счастливое детское воспоминание?

— Мне тогда было четыре-пять лет, я был совсем маленький. Мой папа, который занимался горными лыжами, ставил меня перед собой на свои лыжи и спускался вместе со мной с горы.

— …и после этого вы полюбили лыжи?

— Да. Я катаюсь на горных лыжах давно, очень люблю это дело

— В школе вы были отличником или, наоборот, хулиганили?

— И то, и другое. Все нормальные отличники — хулиганы, вопреки расхожим стереотипам. Я был именно таким.

Я никогда не был прилежным. Во-первых, я был неряхой. Во-вторых, я учился только тогда, когда понимал, что мне нужно исправить оценки. Я был ленивым. Дрался, пакостил, как, впрочем, все дети…

— Ничего из ряда вон выходящего?

— Журнал не крал. Самое страшное преступление в школе — украсть журнал. Так вот, журнал я не крал.

— В одном из интервью вы говорили, что вы романтичный человек…

— Я не помню это интервью! (смеётся)

— …помните свою первую любовь?

— На самом деле, я очень эмоциональный и открытый человек, и мне бывает сложно в принципе свои чувства сдерживать и контролировать. Не только если речь о любви. У меня было в школе увлечение. Барышня… У неё сейчас все хорошо в жизни.

— А в детстве? Например, в детском саду…

— Я не помню, чтобы в детском саду я любил какую-то барышню больше, чем пельмени.

«Я не стал бы сниматься в порнографических ток-шоу»

— Вернёмся к музыке. Вы жертвовали чем-нибудь ради творчества?

— В какой-то момент так получилось, что, работая юристом, я продал свою юридическую фирму и посвятил себя полностью тому, чем сейчас занимаюсь. Я не считаю это жертвой, просто я почувствовал, что так будет правильно.

Жизнь меня всегда сама подталкивает к решениям, надо просто внимательно слушать.

— А чего бы вы не стали делать ради того, чтобы, скажем, остаться в музыке?

— Я не стал бы ездить на концерты «За Беларусь!». Или сниматься в порнографических ток-шоу.

— Какой момент музыкального пути был интересен больше всего?

— Интереснее всего было, когда я только начинал. Тогда всё было новое. И в этом всём самое интересное — люди. Когда попадаешь в музыкальную тусовку — а я в неё именно попал, потому что я в ней отнюдь не вырос: учился и работал в другом городе, отношения к музыке не имел, кроме того, что занимался аккордеоном в музыкальной школе. В Минске учился и с третьего курса работал юристом. И вдруг попал в музыкальную тусовку! Попал туда как юрист по авторским правам. И в тот момент мой круг общения начал корректироваться музыкальным увлечением. Самым интересным для меня стало общение с новыми людьми. Я до сих пор так считаю. Только теперь я в этой тусовке (не очень приятное, но ёмкое слово) почти всех знаю, и поэтому мне не очень интересно. Я свыкся. И мне хочется чего-то ещё.

— Вы часто подчёркиваете, что хотите сохранить способность удивляться…

— Это то, о чем мы только что говорили.

— …Вы не боитесь остаться в розовых очках, со временем потерять связь с реальностью?

— Мне бы хотелось, но пока не получается. (смеётся)

«Мне неинтересно писать весёлые песни»

— На официальном сайте группы вы выкладываете истории о песнях. Для чего это делается?

— Когда сайт запустили, три или четыре года назад, мы подытожили всё, что сделали, и написали комментарии к каждой песне. С тех пор и поддерживаем эту традицию.

— Т. е. это не борьба с постоянными вопросами о смысле той или иной песни?

— Нет. Это была не моя инициатива: J:морс — командная работа, и если кто-то что-то предлагает, и это считает целесообразным большинство, мы это делаем.

— Кажется, что вы спокойный, мягкий человек. Вам не сложно руководить коллективом?

— Мне не сложно притворяться спокойным человеком.

— Когда слушаешь J:морс, создаётся ощущение, что почти во всех песнях присутствует один и тот же образ — некая «она»…

— Это говорит о том, что я гетеросексуал. (улыбается)

— …эти песни написаны под вдохновением одного человека? Или это разные люди, разные девушки?

— Это просто образы. Иногда это истории из жизни, иногда — сильные эмоции, которые выплёскиваются в какую-то форму.

— Вы говорили, что не можете писать весёлые песни…

— Мне это просто неинтересно. Если мне будет интересно, то я постараюсь, и у меня получится.

— Не боитесь, что поклонникам и поклонницам надоест грустить, и они перерастут вашу музыку?

— Как только я начну бояться, что-то не понравится поклонницам или поклонникам, им это тут же начнёт не нравиться. Ключ к тому, чтоб ты кому-то нравился в том, чтобы не бояться не нравиться.

— Целевую аудиторию для J:морс выделяете?

— Я не менеджер и J:морс — это не проект, созданный по бизнес-плану, поэтому я изучением целевой аудитории не занимался. Я знаю, что люди, которые ходят на наши концерты,- люди от десяти до пятидесяти — очень нерепрезентативная фокус-группа, по ней ничего не понятно. Я до сих пор не понимаю, как её можно вычленять или анализировать.

«J:морс — не продюсерский проект»

— Всегда ли вы довольны результатом работы — получившейся песней?

— Нет. У меня есть любимые песни, а есть нелюбимые. Нелюбимых больше, любимых меньше. Совсем не стыдно, например, за такие песни, которые называются «Жыві», «Дай мне», «Электричество», «Дождём»… Их я считаю наиболее удачными.

— В будущем планируете в музыке какие-либо эксперименты?

— Вполне возможно. Я люблю эксперименты. Конкретные планы есть, но я пока не буду рассказывать.

— Бывает, что вы сомневаетесь в себе?

— Творческий процесс — всегда поиск, момент, когда ты нащупываешь дорогу. Это похоже на то, как идёшь в темноте. Идёшь со свечкой по тёмному коридору, дует сильный ветер. Она то горит, то задувается — и непонятно, в правильную сторону двигаешься или нет… Или момент, когда ты выбираешь из двух дверей одну и идёшь дальше… Творчество — всегда лотерея: получится — не получится. Процесс с момента задумки песни до результата — очень тонкий интуитивный процесс. Очень непрогнозируемый — в моём случае. Именно поэтому J:морс — не продюсерский проект.

— Что вы считаете своими главными достижениями?

— Мои главные достижения в музыке — по Булгакову — впереди.

Автор: / Ultra-Music

Фото: Ксюша Протасеня

Группы:

Комментарии: 3
  • Андрей Лазук:

    Почему ни одного вопроса про Unplugged? )

  • DeXta:

    Уже долгие годы Вова — лучшее, что есть на беларуской сцене.
    Дай тебе Бог, Вован, креатива на долгие годы!

  • толстиков сергей:

    володя! от твоих грустных песен — жить веселее! твори творец