В день 10-летия со дня смерти Александра Уракова, гитариста и композитора Gods Tower, Ultra-Music публикует воспоминания о нём ученика и бывшего участника группы Дмитрия Лазаренко. Орфография и пунктуация сохранены.
Мы познакомились в 1999 году на городском мероприятии. У нас был концерт на набережной, играли разные гомельские команды, и я тогда играл со своей группой. Мы играли каверы Led Zeppelin, и наши песни были в таком же духе — хард-рок в старых традициях. В том же концерте принимал участие Александр Цыганок. А Саша бродил по набережной в окружении каких-то маленьких детей в майках и балахонах Gods Tower. Он ко мне подошел и говорит: «Ты классно играешь. Можно я поиграю на твоей гитаре? Я хочу с Цыганком выступить».
У меня тогда была какая-то старинная Musima белого цвета, сильно переделанная: от самой Musima осталась одна деревяшка, а со всем остальным я постоянно экспериментировал, менял звукосниматели, схемы включения различные. Эту гитару решил оставить как память, и она у меня стоит дома. Так вот, Саша изъявил желание выступить с Цыганком, поиграть блюзовый джем. Он взял мою гитару, вышел и давай играть. Собственно, так мы и познакомились.
В этом же году, только уже осенью, в начале октября (я уже тогда собрал коллектив под названием «Бан-Жвірба»), мы выступали с группой N.R.M., и на этом концерте тоже присутствовал Саша. Только тогда он обратился с очень интересным предложением: спросил, где мы занимаемся, где мы репетируем, а на то время мы репетировали у меня дома — у меня стояли ударная установка, комбики… А Саша предложил переехать к нему на ДОК — он тогда работал во Дворце культуры предприятия Гомельдрев руководителем ансамбля. Таким образом, он стал еще и руководителем ансамбля «Бан-Жвірба». Мы переехали на ДОК и, начиная с осени 1999 года, занимались на этой базе. В 1999 году там занимался и Gods Tower. Примерно в это время я с ними со всеми и познакомился.
Александр Ураков и Александр Цыганок. 1999 год
Дмитрий Лазаренко. 1999 год
В буквальном смысле слова, в классическом представлении системы «Учитель-ученик» у нас уроков не было. Тем не менее, я могу себя с уверенностью назвать учеником Уракова, поскольку я впитал в себя его идеи, манеру игры. А получалось это как-то самопроизвольно, ведь любой гитарист с чего-то начинает. Кому-то нравится, к примеру, Ингви Мальмстин — он берет какие-то произведения, начинает их играть. А здесь так получилось, что Gods Tower я слышал еще школьником. Если учесть, что в первый раз я взял в руки гитару в 95-ом, а в 99-ом познакомился с Ураковым, то, когда я услышал эту группу, я не умел играть на гитаре и не знал, что такое гитара. А когда мы познакомились, стали общаться, то, естественно, какие-то фишки я стал замечать: что-то увидел, что-то услышал.
Я с детства знал, что играет Gods Tower. И для меня, как и для многих других, это было достаточно диковинно, и до того, как мы познакомились, я вообще не представлял, как это, что это, откуда это и как это делается. А когда мы познакомились, я видел его игру своими глазами, и многие вещи рождались на моих глазах — например, песня «Civilization». А так как я с детства привык в себя впитывать различную информацию, подбирать разные вещи разных гитаристов, естественно, у меня возникало желание и Сашины какие-то штуки подобрать, и с тех лет все это потихонечку оседало в голове.
Да, Саша придумал соло из «Civilization» у меня на глазах. Я приехал на ДОК, он включил и мне его, так сказать, продемонстрировал. А потом сорвал какую-то афишу со стены, нарисовал нотный стан и записал туда ноты. «Чтобы не забыть, не дай Бог!» — говорил он. У меня нет такого музыкального образования. Все мое музыкальное образование — два класса фортепиано. И я в плане нотной грамоты, развития этих навыков я не развивался — как-то не было такой надобности. А Саша мог легко и запросто любую вещь, любую мелодию, совершенно не задумываясь, сесть и записать в ноты.
История о том, как он пришел к своей технике игры, достаточно известная. Саша учился в музыкальной школе, играл на баяне. А за гитару он взялся уже в подростковом возрасте, когда кругом были всякие неформалы, волосатые люди, которые слушали метал — сосед Ножик тоже, наверное, оказал определенное влияние, и ему захотелось играть на гитаре. А история в том, что где-то в одной из белорусских деревень Саша услышал настоящую белорусскую дуду. А все-такие инструменты — волынка, дуда, все эти духовые инструменты — нестроящие, они могут издавать всякие такие диссонансные звуки, что Саша успешно взял за основу и, будучи человеком талантливым от Бога, смог реализовать это все в гитаре. Услышал волынку, взял в руки гитару и заиграл такими же звуками.
Саша был очень хорошим, очень сильным гитаристом. Он всегда был мне примером во всем. Все, за что он брался, всегда получалось офигенно, все звучало, все пело. Самый простой пример: мы писали фонограмму на песню группы Queen «The Show Must Go On» (речь идет о 2000—2001 гг.). У Саши было много разных дел. И я взялся ему помогать, говорю, давай я наляпаю барабаны, басы, может, гармонию какую, клавиши, а ты сыграешь соло на гитаре, и сделаем потихонечку. А Саша очень ленился и не хотел писать эту фонограмму. В итоге, когда дело дошло до записи электрогитары, Саша сыграл соло Брайана Мэя совершенно не задумываясь, с первого дубля, что меня, честно говоря, просто поразило — вот так вот взять и сыграть, без какой бы то ни было подготовки. При этом сыграл офигенно. Можно, конечно, найти сейчас, переслушать, найти детали, что где-то там какие-то ноты отличаются, но это было сыграно настолько здорово!.. Я в очередной раз убедился, насколько это был крутой гитарист. Он просто брал и играл.
Однажды мы как-то сидели у меня дома. Саша жил недалеко от меня, буквально на расстоянии в 200 метров находились наши дома. Мы часто встречались. На тот момент у меня дома был проигрыватель грампластинок, какой-то кассетник, и мы с Сашей как-то сидели и переслушивали первый альбом Эл Ди Меолы. Когда заиграла вторая композиция с этого альбома, Саша схватил акустическую гитару — у меня на тот момент была самая обыкновенная советская акустическая гитара — и в точности, как оно звучало на альбоме, как играл Эл Ди Меола, сыграл эту вещицу, а потом мне рассказал, что, когда он учился в нашем музыкальном училище на эстрадном отделении (это какие-то вообще кучерявые годы, может, год 1990-ый), ему довелось разучивать композиции этого музыканта по нотам. А играли они его вдвоем с немалоизвестным Лешей Зайцевым. Они учились вместе — Леша учился на бас-гитаре, а Саша — на гитаре. Прошло не меньше десяти лет, а это все осталось в памяти. На самом деле, такие вещи достаточно один раз выучить, и они останутся на всю жизнь. И я стал свидетелем того, как Эл Ди Меолу он запомнил на всю жизнь.
Саша был всесторонне развит. Он совершенно спокойно мог сесть в любом ресторане за клавиши, за баян, за гитару, и просто играть. Обыкновенный ресторанный репертуар, совершенно не задумываясь, какие там тональности, какие там аккорды, что тоже было для меня удивительно. Вот так вот садиться и играть за раз далеко не каждый умеет. А Саша имел такой опыт — время от времени он подрабатывал в наших ресторанах. Какие-то свадьбы, какие-то заработки. Кроме этого, у него был огромный опыт в написании фонограмм. А что такое написание фонограмм? Это, в первую очередь, вопросы аранжировки. Взять песню Аллы Пугачевой образца 70-х гг. — там же все очень красиво и здорово сделано. А написать фонограмму — значит, услышать каждый звучащий инструмент, услышать все ноты, все нюансы, вникнуть в аранжировку и все это дело воспроизвести. То есть у Саши был колоссальный опыт в вопросах аранжировки, да и вообще это был музыкант с большой буквы.
Каким он был человеком? Саша был очень хорошим. Он был очень добрым. Сколько я его знал, он всегда излучал вот такую доброту. Хотя, разумеется, разные моменты были. Человек же не может быть постоянно на позитивной волне. Тем не менее, мне он запомнился именно таким — светлым, добрым, позитивным. Сказать жизнерадостным — у Саши, наверное, не та жизнь, которой можно было постоянно радоваться. Особенно последние годы — такое не дай Бог никому.
Gods Tower были его жизнью.
