Сегодня лидеры белорусского регги Botanic Project, «Аддис Абеба» и «Тёплые вещи» отметят день рождения Боба Марли в клубе «Пираты». Интригой вечера станет состав «Ботаников», с которым группа вынужденно экспериментирует уже полгода. Мы побеседовали с её лидерами Андреем «Кешей» Богомоловым и Климом Моложавым и выяснили, что случилось с остальными музыкантами, к какому звучанию стремится группа, какой посыл хочет донести до публики, а также как поживает анонсированный еще в прошлом году альбом.
— Начнём, пожалуй, с самого неприятного для вас вопроса. Как поживает новый альбом? Ещё прошлым летом вы говорили, что он уже почти готов…
Кеша: Пока альбом на уровне отдельных песен звучит на концертах, обкатывается. Что-то выкидывается, что-то дописывается…
— То есть в нём будут ещё изменения?
Кеша: Будут ещё и изменения, и извинения наши по поводу такой вот ситуации: обещали же альбом выпустить ещё осенью. Но традиционно Botanic Project выпускает по альбому раз в два года, так оно снова и получается, как бы мы ни хотели, чтобы было по-другому. Альбом готовится, просто у нас возникли проблемы с составом (группу покинули гитарист, басист и ударник — прим. UM). Сейчас мы на разных фестивалях каждый раз разным составом играем. У нас практически в каждом городе свои ударники, перкуссионисты…
Клим: На последних крупных фестах временно играли с «Аддис Абебой» в две гитары и двое клавишных: весь состав «Аддис Абебы», кроме Димы, — шесть человек и мы вдвоём.
— А что случилось с вашим прежним составом? Разошлись во взглядах?
Кеша: Нет, не подумайте ничего, не дрались мы, не ругались. Расстались полюбовно, остались друзьями, просто больше не играем вместе в силу ряда причин. Все музыканты со времени, когда мы начинали, выросли, сейчас у каждого по два гастролирующих проекта. А поскольку регги-музыка не так популярна, как, скажем, Колдун (на хлеб музыканты Botanic Project зарабатывают именно у него — прим. UM), концертов у нас меньше, соответственно, и к группе такое отношение. А нас с Климом оно как-то не очень устраивает. Ну, и хотелось бы поискать какого-то нового звука тоже.
— То, что мы слышали на последних концертах (акустическая гитара, клавиши, саксофон и перкуссия), и есть новое звучание?
Клим: Это вынужденное звучание, я сказал бы. Многие из песен мы физически не можем исполнять в таком составе на концертах. Не на акустической же гитаре играть «Большие глаза» или ещё что-то такое. Да и я не гитарист. Мне в силу обстоятельств пришлось взять в руки гитару. Кеша что-то в лицее поигрывал на клавишах, но и он не клавишник. Мы всегда были прежде всего вокалистами. Да, мы писали и тексты, и музыку, но, не считая акустических квартирников, никогда не исполняли её на публике. Я считаю, над этим нам ещё работать и работать. Поэтому, конечно, мы будем искать новый состав. Сейчас мы решили отойти к корням, играть более рутсовый регги, меньше ребячества, как было раньше, хип-хопа меньше, больше настоящего вайба, рутса и т.д.
Кеша: У нас каждый альбом, в принципе, записывался разным составом. Поэтому это просто поиски на данном этапе. Хотя, если честно, мне кажется, эти поиски никогда не завершатся, потому что растешь, по-другому начинаешь думать, и чего-то другого уже хочется.
— Но вы с Климом хоть не собираетесь разбегаться?
Кеша: У нас выбора нет, мы с Климом уже заклятые партнёры.
— Не так давно вы сняли клип на песню «Дарья». Какова его судьба? На телевидение не пытались его «пропихнуть»?
Кеша: Мы выкинули его в сеть, люди его посмотрели. Куда-то дальше «пропихивать», если честно, руки никак не доходят. Да и стратегия сейчас в группе немножечко другая: если в третьем альбоме («Реанимация») мы пытались сделать что-то более доступное для широкой публики, коммерческое даже, то в новом альбоме мы эти все штуки стараемся по возможности обходить. Потому что на двух стульях не усидишь — или делать коммерцию, или делать андеграунд. А если пытаться угодить и тем, и тем, то уже не регги получается.
— Сразу в двух из уже представленных вами публике новых песен есть строчки вроде «никаких химических смесей». Вы взяли на себя роль проповедников, собираетесь продвигать эту позицию среди молодежи?
Клим: Мы много позиций продвигаем, и эту тоже будем. Мы ж Botanic Project всё-таки :) Я вижу по молодёжи, как она тупеет, бухая и куря легальные смеси. Хотя мне иногда предлагают так называемую «легалку», я её не пробовал и не собираюсь. Я растаман, и я против этого.
— И насколько серьёзно вы настроены?
Клим: Вполне серьёзно. Мы вообще стараемся в своих песнях учить людей какой-то духовности, говорим про путь к Богу. Узнать самого себя, осознать, что ты — вечная душа, которая, если будет работать над собой, будет перерождаться дальше в физические тела. У нас, в принципе, всегда косвенно или напрямую все тексты были направленны на это.
— Что за публика ходит на рэгги-концерты сегодня? Изменилась ли она за последние годы?
Кеша: Народ начал меньше на концерты ходить, не только на регги. Такую тенденцию многие группы замечали, с которыми я общался. Вот в Москве мы осенью арендовали самый большой клуб, только танцпол на 3 000 человек, привезли гостя с Ямайки. Да там вообще очень крутой был состав, лучшие регги-группы! И ожидали больше народу, чем пришло, если честно.
Клим: Мы в Москве всегда собирали около 1,5–2 тысяч человек, а тогда собрали меньше 1000.
Кеша: В Минске на «Да!Бро!» вообще меньше 500 человек было. По затратам окупился только питерский фест, хотя и там народу было не особо много.
— А почему так происходит?
Кеша: Даже не знаю. Мы со своей организаторской стороны сделали всё возможное. Люди, которые пришли, остались довольны. Возможно, потому что стало много подобных мероприятий проходить. Вот за неделю до нашего фестиваля был в Москве большой концерт, через неделю после него тоже.
— И всё регги?
Кеша: Да. Плюс на открытии этого клуба был в Москве большой «приём». Тогда 2 000 человек пришло на израильскую группу Infected Mushroom, «кислотная» такая движуха была. А потом приехала пара автобусов с ОМОНом, и закончился концерт — всех начали проверять, шмонать. Может, это тоже отпугнуло кого-то…
— А как бы вы отнеслись к идее провести какое-нибудь мероприятие под лозунгом «Регги против наркотиков»? Звучит, конечно, как «пчелы против мёда»…
Клим: А почему нет? Нормальная идея! Все мои друзья, которые делают регги, не употребляют наркотики, многие даже не курят. Так что пусть все видят, что мы, как говорится, не с ними.