Сергей Маврин — один из лучших гитаристов России — поиграл за свою карьеру с доброй половиной ведущих метал-коллективов страны. Рыжеволосый гитарист рассказал Ultra-Music, почему он играл в группе Кипелова, как работает число «13» и когда он полюбил гитару.
«Я был без пяти минут водитель-дальнобойщик»
— В моей жизни было много знаковых событий, они все идут цепочкой. В году 70-м нас с пацанами не пустили в актовый зал школы № 86 города Казани, и мы прилипли к окнам этого актового зала: выступал ансамбль, который назывался «Визит». Они исполняли песню «Звёздочка моя ясная». То, что я увидел за стеклом: синие гитары, синие джинсы, длинные волосы, — изменило мою жизнь. Мне тогда было лет десять.
Мой мир перевернулся, когда я впервые прикоснулся к акустической гитаре. Гитара сразу же мне приглянулась. Потом я почувствовал, понял: это моё. Первый аккорд, с трудом зажатый, звук именно акустического инструмента — это была магия. Даже сейчас такого нет.
Важно и то, что я совершенно случайно оказался в группе «Чёрный кофе», хотя был уже без пяти минут водитель-дальнобойщик. В один момент все изменилось: утром мне позвонили и пригласили на гастроли в качестве гитариста этого коллектива. Потом была моя группа, из которой я ушёл в никуда и вдруг оказался в «Арии».
«Очень многое осталось за кадром»
— Чем для Вас была «Ария»?
— «Ария» — это ступенька роста. Даже не карьеры… я не люблю это слово: я не строю себе карьеру, скорее, это профессиональное развитие…
Если «Чёрный кофе» — это первый профессиональный коллектив, то «Ария» — суперпрофессиональный, совершенно иного уровня. Очень высокого. Восемь лет работы в этой группе мне дали очень многое. Профессиональный опыт, профессиональную школу. А что ещё нужно молодому музыканту?
— А что сразу вспоминается, когда говорят об «Арии»?
— Вспоминаются 80-ые. Для меня это было лучшее время. Мы были молоды и беспечны, как ангел, про которого мы поем. У нас была колоссальная популярность, денег хватало на жизнь, но их не было много и они не влияли на наши отношения, которые были замечательными, это потом уже приобрели несколько иные формы… Но для меня дорога́ «Ария» именно 87–88 гг.
К сожалению, её уже не вернуть никогда…
Для тех, кто ещё не родился в 80-ые, «Ария» того времени представляется такой, какой её изобразили в «Легенде о динозавре» — летящая в Кипелова ножка табуретки, ёлка, украденная в какой-то гостинице, «выкидывание» телевизора из окна… Кажется, что в то время было как-то легко и весело, и эта была совсем другая эпоха с другими законами, отсутствием зарабатывания денег ради денег и жуткого количества бездарной коммерческой музыки, с какой-то бесшабашной весёлостью и драйвом…
— Это та «Ария», какой она кажется по «Легенде о динозавре»?
— Частично — да. В эту книгу вошли самые комичные истории о нашей жизни, а ещё те, которые можно произносить вслух. Очень многое осталось за кадром. (улыбается Сергей)
Двигаемся по хронологии
— Что дала Вам совместная работа с Кипеловым?
— Работа с Кипеловым дала воспоминание о себе как о музыканте. Это два. А раз — я пошёл туда, потому что мне очень хотелось хотя бы частично вернуть по ощущению то время, о котором я говорил. Хотя бы ненадолго. В том оригинальном составе поиграть песни тех лет — 87–88-го года. Такой элемент ностальгии. Хотя этих задач, когда шёл, перед собой не ставил. Как следствие я это осознал потом.
— Получилось вернуть то время?
— Да, я с удовольствием исполнял старые песни. Правда, думал, что мы пойдём несколько иным путём: будем записывать новую программу сразу же, не разъезжая с «арийской», хотя, повторюсь, мне это доставляло колоссальное удовольствие. Хотя хотелось новых песен, которых я практически не дождался — это была одна из причин моего ухода.
— Сложно было Вам и Валерию, двум самостоятельным творческим единицам, уживаться вместе? Были разногласия в творческом плане?
— Конечно, были. Не сразу, но их появилось достаточное количество. Собственно, это и явилось причиной нашего распада. Причём не только моего с Валерием. Там была ещё одна достаточно сильная единица — Сергей Терентьев. Втроём мы не могли сидеть в одной лодке. Поэтому то, что произошло — это совершенно естественно и закономерно.
Но сотрудничество… это было замечательно! Я с удовольствием вспоминаю этот небольшой недавний эпизод… Было весело. (ностальгически улыбается)
В этот момент я начинаю понимать, что у Маврина и Кипелова есть что-то общее. Оба спокойны и невозмутимы, интеллигентны и предельно вежливы. Абсолютно не рок-н-рольный образ, да и беспорядочными связями и наркотиками музыканты не прославлены. Наверное, несоответствиями канонам они и притягивают.
— Вас называют «золотым составом» «Арии»… Как относитесь к такому «определению»?
— Соглашусь со словами Виталика Дубинина: для каждого поколения (а их столько прошло параллельно с группой «Ария»!) свой «золотой состав». Если разобраться: для кого-то «золотой состав» с Беркутом…
Так говорят, может быть, потому, что 87 год — это пик популярности. Столько публики никогда не собирал ни один состав «Арии». Поэтому для большинства именно этот состав казался «золотым».
На мой взгляд, лучшие, самые откровенные работы были записаны тогда. Я ни в коем случае не хочу сказать, что то, что ребята делают сегодня — это нечестно! Это всё замечательно, но, как показывают мои исследования в период работы на радиостанции (я занимался там чтением историй групп), самые лучшие альбомы записываются в первые десять лет. А потом появляется рутина. Хотя, если взять нашу группу: нам тринадцать, а мы каждый год будто бы начинаем заново.
«Мы поначалу решили просто приколоться»
— Не боитесь несчастливого числа?
— Уже побаиваюсь. (смеётся) Просто слишком много приключений.
— Например?
— После первого концерта нас высадили из поезда. По совершенно нелепой причине. Не потому, что мы были пьяны — у нас непьющая группа. Вот такой косяк произошел: мы остались на вокзале в 11 вечера в незнакомом городе, а у нас на следующий день концерт… Хорошо, организатор нам помог с автобусом.
И такие приколы преследуют нас по сей день. Они смешные и нелепые… Число «13» работает в полную силу.
— Почему назвали тур «13»?
— Мы поначалу решили просто приколоться, если честно. Тринадцать — вроде бы не круглая дата, мало кто её отмечал. Чёртова дюжина… вроде как с рок-н-роллом связано. Да и в свете последних предсказаний о концах света, которые все учащаются и учащаются… Нас ждет 2012… Подумалось: надо отметить тринадцать, вдруг четырнадцать не удастся?
Этой осенью состоялась премьера спектакля «Осколки», поставленного по драме А.Арбузова «Жестокие игры». Для нас постановка интересна тем, что имеет подзаголовок «игры в стиле рок», и звучит в ней музыка Сергея Маврина.
— Каким образом родилась такая идея сотрудничества с Московским региональным театром?
— Идея не у нас родилась. Режиссёр этого спектакля, Олег Ефремов, искал музыку для своей постановки, и ему сын посоветовал нашу группу. А Олег решил, что это именно то, что надо.
Я был на премьере, и, на мой взгляд, все достаточно органично получилось. Мне очень понравилось.
— Вы выступаете с мастер-классами…
— К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Очень сложно соединить два мероприятия: полноценный концерт группы и мою инструментальную программу. Приходится выбирать что-то одно.
— А как возникла идея проводить их?
— Благодаря компании «МузТорг» и Владимиру Холстинину. Он мне рассказал, как участвовал в подобных мероприятиях. Я разработал свою, несколько иную концепцию. «МузТорг» мне помогли получить опыт подобных выступлений: они меня возили раза два или три по городам. И я, отработав одно мероприятие, в котором мы занимались, в основном, рекламой оборудования «МузТорг», а в перерывах я играл инструментальную музыку, подумал: «А почему бы мне не переключиться с этой бесконечной рекламы на общение с залом?» И я объединил инструментальную программу и творческую встречу. Три часа — общение и музыка. Десять минут мы говорим, десять минут я играю…
Проводятся такие мероприятия не так массово, как концерты: народу собирается от ста человек. Рекорд был шестьсот. Там люди не трясут головами. И места сидячие. Но мне это очень нравится.
— В Минск не собираетесь с мастер-классом?
— Хотелось бы. Я всерьёз задумываюсь о том, чтобы повторить приезд в некоторые города, но уже одному с инструментальной программой.
— В Вашем интерактиве очень часто спрашивают о том, как научится играть на гитаре, как выбрать инструмент…
— Это самые частые, распространённые и самые неинтересные для меня вопросы. Я отвечаю на них всю жизнь и ничего нового уже сказать не могу, а вопросы все не меняются…
И напоследок…
В моей жизни музыка стоит на первом месте. Но она там не одна, все-таки и личная жизнь у меня есть… Хотя музыка главенствует, конечно.
У меня нет хобби. Все мои увлечения так или иначе связаны с музыкой. Радио, которым я занимался восемь лет, было и работой, и увлечением… Мне очень нравилось, это был интересный опыт.
Я очень люблю дачу. И в любой свободный день я с удовольствием провожу время в бане.
Мне нравятся темы-размышления и философские вопросы. В интерактиве на нашем сайте такие попадаются. Хотя на них тоже уже были даны ответы, например, о смысле жизни в моем представлении… И мы очень о многом рассказываем в своих песнях.
Толчок для создания песни — окружающий мир. Телевизор, например. Чёрный ящик меня частенько вдохновляет на невесёлые темы. В частности, некоторые вещи с альбома «Моя свобода» были написаны после просмотра телевизионных программ.