Инженер-акустик Александр Протько: «Физика ошибается в звуке»

Ultra-Music разыскал в Борисове единственного в стране инженера-акустика Александра Протько и поговорил с ним об абсолютном слухе, «капризной» древесине и совместном труде Пифагора и Баха.

Сегодня Александр Протько работает руководителем кружка в Лядищенском центре культуры и досуга в Борисове. Однако основное его занятие — изготовление цимбал — национального белорусского инструмента. Единственный в Беларуси инженер-акустик возрождает их производство, остановленное из-за закрытия фабрики музыкальных инструментов.

— Что нужно для того, чтобы стать инженером-акустиком?

— Инженеров-акустиков нигде не учили и не учат. Раньше существовал Московский институт музыкальной промышленности, там была научная база. Но она была основана на физике. Сам я долгое время работал на Борисовской фабрике музыкальных инструментов. Однажды туда приехал консультант музея имени Глинки Владимир Гетманов. Он взял несколько учеников и начал обучать мастеровой акустике. Она отличается от физической акустики.

— А в чем отличие?

— Могу привести простой пример: 12-ступенчатый строй придумал ещё Пифагор, а Бах его темперировал. Физика ошибается в звуке. Просчитать звук физически пока невозможно. Всё можно сделать только на слух. Суть обучения сводится к развитию и обострению слуха. Это сложно объяснить. То же самое, что научить видеть смешение красок. Краски можно показать, но увидеть глазами другого человека невозможно. У каждого своё восприятие.

— И как сложилась карьера инженера-акустика?

— Моя работа как инженера-акустика заключалась в оценке продукции. Всё это делается исключительно на слух.
Изначально мы занимались серийным выпуском цимбал на борисовской «пианинке». Но затем решили создать мастеровой инструмент, был создан экспериментальный участок. Постепенно массовое производство прекратилось, потому что стало невыгодным: мало заказов. Фабрика закрылась и производство прекратилось. Я ушёл работать в отдел культуры райисполкома, потом перешёл в отдел образования, а затем — в Лядищенский центр культуры и досуга.

— Здесь и занялись изготовлением цимбал?

— Да, директор центра пригласил меня на работу именно поэтому. Но ставочных мест на это не отводится пока, так что работаю я руководителем кружка. Разработка той конструкции инструмента, которую производим сейчас, начиналась ещё на фабрике, но на то, чтобы всё довести до ума, потребовалось ещё полтора года: искали необходимое оборудование. Что-то делали сами, что-то покупали. Нужно было адаптировать конструкцию к возможностям: здесь нет станков, рейсмусов. На изготовление одного инструмента уходит около месяца. Много времени занимает отделка. Хорошо, что покупаем сухой материал. Ведь древесина сохнет пять лет, если исключить искусственную сушку. Представьте, какой запас материала должен быть, чтобы работать без остановок.

— Инструменты, изготовленные здесь, отличаются от тех, что выпускались на фабричном производстве?

— Звук везде работает одинаково. Но инструменты отличаются друг от друга по конструкции. В наших цимбалах мы освободили резонансную деку. Она была зажата. А мы сделали активной нижнюю деку. Прежняя конструкция противоречила всем законам акустики. Дека должна свободно колебаться. Другими словами, мы сделали пустой корпус, намного упростив конструкцию. Благодаря этому стало возможным отказать от некоторой части оборудования. Ну, а по форме наши цимбалы ничем не отличаются от других.

— Они пользуются спросом?

— Разумеется, о возобновлении фабричного производства речь не идет. Но мастерская быть должна. Покупают у нас инструменты и музыкальные училища, и школы искусств. Старые цимбалы уже доживают своё, а новые купить просто негде…