Дмитрий Спирин: «Мне остается только пожалеть музыкантов группы The Offspring»

Встреча с вокалистом группы «Тараканы!» Дмитрием Спириным прошла непосредственно в клубе, где через пару часов должен был состояться минский концерт. И потому на протяжении всего интервью вокруг суетились устанавливающие аппаратуру техники, время от времени выкрикивающие: «А зачем нам комбик? Может, присобачим его под монитор?!». В подобной рабочей атмосфере лидер группы рассказал нам о своём отношении к политике, «чёрным спискам», группе «Ляпис Трубецкой» и скандале с The Offspring.

«Мы не можем назвать себя ни политически озабоченными, ни аполитичными»

— На сегодняшнем концерте вы будете выступать с вашим бывшим гитаристом Дмитрием Кежватовым. Это второе подобное выступление в туре, первое прошло в Сыктывкаре. Как вам воссоединение со старым товарищем?

— Очень хорошо. Полное взаимопонимание, полная гармония. Дмитрий проявил очень индивидуальный подход к интерпретации наших быстрых громких панк-рок-песен в акустическом звуке. Совсем не то же самое, что Василий Лопатин. Мне очень понравилось. Мы без единой репетиции прогнали две-три песни, так, просто ради того, чтобы прощупать, как мы звучим вместе, буквально перед выходом на сцену. Можно сказать, что мы знакомились с материалом и друг с другом в этих ролях прямо в процессе концерта в Сыктывкаре. Сегодня будет второй такой концерт. Мы, конечно, будем чувствовать себя более опытными и раскованными, потому что все-таки одно такое выступление уже прошло, но мы опять не репетируем — это частичная импровизация. К тому же Дмитрий балагур и весельчак, у него хорошо подвешен язык, как и у меня, и мы перемежаем исполнение наших песен различными веселыми историями, анекдотцами, весёлыми такими штуками.

— Это было так задумано — выступать без репетиций?

— Это так получилось. Когда партнёры по сцене хорошо друг друга чувствуют, когда они буквально играют друг с другом и ловят на лету, подобная импровизация выскакивает сама по себе. То есть если ты слушаешь не только себя, но и то, что делает, говорит, играет твой партнёр, то получается творческий полёт. Публика всегда такое хорошо чувствует и принимает. И неважно, в театре подобное происходит, в каком-нибудь КВН или музыкальной группе.

— Как появилась идея позвать бывшего участника в этот тур?

— Василий Лопатин, один из двух актуальных гитаристов группы «Тараканы!», был моим партнёром по сольным акустическим концертам. Но примерно за месяц до того самого Сыктывкарского концерта он мне сообщил, что ему вся эта история наскучила, она отнимает слишком много физических и творческих усилий. Дело в том, что он действительно чересчур серьёзно относился к этим акустическим концертам. Аранжировал песни, перекладывал с двухгитарного электрического звучания в одногитарное акустическое, придумывал какие-то ходы — всё для того, чтобы в его гитарной технике (так как он хочет и любит играть на гитаре), в его исполнении эти акустические версии звучали сочно, плотно и убедительно. Мы же не частим с акустическими выступлениями и играем их крайне редко. Следовательно, нет постоянного навыка, и всякий раз приходится готовиться по новой. Поэтому Василий выказал свое нежелание в дальнейшем участвовать в этой истории. Я тут же позвонил Дмитрию, потому что мне тогда подумалось, что ему это будет интересно. Так оно и оказалось впоследствии.

— Вы много раз говорили, что не выносите слово «панк» относительно группы «Тараканы!». Вам оно не нравится в принципе или вы не любите, когда вашу группу втискивают в тесные рамки жанра?

— Мне не нравится, когда нас втискивают в тесные рамки жанра, и я не люблю тот негативный помоечный оттенок, который это слово приобрело в России. А так, в принципе, я против этого слова, культуры и понятия ничего не имею.

— Совсем недавно вы значились в белорусских «чёрных списках». Как так получилось, что в принципе аполитичная группа заинтересовалась политикой, да ещё и белорусской?

— Дело в том, что я не могу точно сказать, по какой причине нас занесли в этот «чёрный список» и был ли он на самом деле. Ведь известно, что белорусские власти после того, как этот документ проник в Интернет, открестились от него и заявили, что он никогда официально не существовал. Что это фейк, который враги белорусской демократии составили и слили. И, соответственно, нас никто в известность не поставил, почему мы находимся в этих списках. Нас никто не поставил в известность о причинах. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос, почему мы там очутились и был ли он на самом деле. И если был, попали ли мы туда случайно. Или не случайно, в результате наших слов или политических действий касательно действующей белорусской власти. Или ещё по какой-то причине. Что же касается вашего первого утверждения, что «Тараканы!» аполитичны, я бы так не сказал. Я вообще не знаю, что такое в современном мире быть политически озабоченным человеком или музыкальной группой или быть аполитичным. Наверное, мы можем выделить на поп- или даже рок-сцене какие-то группы, которые никак не задевают в своем творчестве социальные, экономические, политические и прочие вопросы, а поют только про выдуманный мир романтические песни о любви. Но таких практически нет. Так или иначе, касательно или косвенно, люди, играющие в рок-группах, хоть в двух песнях касаются социального неравенства, несправедливости, репрессий, ограничений гражданских свобод как в России, так и в Беларуси. То же самое и группа «Тараканы!». Мы не можем назвать себя ни политически озабоченными, ни аполитичными. У нас есть разные песни на разные темы, в том числе и на эти.

— Но есть группы, которые делают политику центральной темой своего творчества, как, например, «Ляпис Трубецкой».

— Честно вам скажу, внимательно прослушал недавно весь бэк-каталог «Ляписа Трубецкого» так называемого кабачного периода, и все его пять панк-рокерских альбомов. И я не сделал для себя вывод, что группа «Ляпис Трубецкой» специализируется на этих темах. Действительно, в каждом альбоме есть одна, две, три песни, которые субъективно можно воспринимать как композиции на политические темы. Мне же кажется, что основная тема Михалка и «Ляписа Трубецкого» — свободный человек в принципе. Неважно, свободен он от политических оков, политического строя, или свободен внутри себя, от каких-то своих ограничений или границ. Вот такая вот тема. В панк-хадкоре полно групп, которые поют о социальном неравенстве, о злых ментах и прочем-прочем. Но это не относится к Михалку.

Да, в России некоторые СМИ нас воспринимают в качестве группы протестной. Например, известный портал Yandex.ru отказался от усиленнной презентации нашей последней пластинки. Якобы у них такая политика — отказываться от подобной стратегии в отношении групп, которые в массовом сознании ассоциируются с протестной. Но мы себя таковыми не считаем.

— Но ваш последний альбом не связан с политикой.

— Ну да, ну да. А группа всё равно протестная. Мы время от времени поём песни, которые так воспринимаются. К тому же после историй с Pussy Riot и Bloodhound Gang наш ярлык — «панк-рок» — треплется достаточно сильно. И в массовом сознании панк-рок стал не только чем-то помоечным, но и ещё и политически неблагонадежным, протестным.

«Вернуться в российскую студию — значит сделать шаг назад»

— Почему такое странное название последнего альбома — «MaximumHappy»?

— Дело в том, что 11 лет назад мы были в туре вместе с японской группой Sobut по России. Это предвосхитило наш японский ответный тур. Сразу после финального российского выступления у нас было что-то вроде банкета в гостинице, где мы жили. Назавтра мы должны были попрощаться, поэтому организаторы выкатили богатый стол, напитки. И вот примерно через час после того, как мы с ними: девчонками, организаторами, переводчицей — сели выпивать-закусывать, теневой лидер Sobut, бас-гитарист Хиде встал со стопкой и захотел произнести тост. Но на тот момент он был порядочно выпивший, и как выяснилось, в их самурайском характере не принято мужчинам скрывать свои чувства в драматические моменты. И вот он встал с рюмкой, хотел произнести тост, то ли по-японски, то ли по-английски, то ли вообще хотел ввинтить пару выученных русских слов — но всё, что ему удалось произнести, проливая крокодильи слёзы от душевности момента, была одна и та же фраза: «We are maximum happy! We are maximum happy!» Для того, чтобы его каким-то образом утешить, быстренько выпили и ответили: «We are maximum happy too, Хиде!» С тех пор фраза перекочевала во внутренний сленг группы «Тараканы!» и стала обозначать вообще любой положительный момент. И вот прошло 10 лет, стали проявляться первые черты нового альбома. И тогда выяснилось, что песни в большинстве своём очень мотивирующие и позитивные, я бы даже сказал, жизнеутверждающие. И мне тогда вспомнилась эта фраза, которая показалась подходящей. «Прикольно, если мы так назовём альбом, если ребята не будут против». Ребята оказались не против, и пластинку так и назвали.

— Обложка альбома в чём-то напоминает брошюры христианских сектантов. Так и было задумано?

— Да, так и было задумано. Так я на словах описывал нашему дизайнеру, Екатерине, творческую задачу. Я ей сказал, что по идее художественного концепта обложки двух частей должны быть похожи и напоминать диптих, продолжение истории. На первой части руки собирают кубик, и остался один поворот до полного сбора. А на второй кубик полностью собран и протянут. Я ей так и сказал, что хотел бы, чтобы обложка походила на брошюры, прокламации, которые раздают христианские сектанты на улицах. Она всё поняла и сделала ровно так, как я хотел и представлял.

— Не опасаетесь, что это оскорбит евангелистов или баптистов?

— Почему сразу «оскорбит»? Я никого не оскорбляю. Наоборот, это пластинка о духовных исканиях, личностном росте, который у многих людей возникает после обретения веры в высший разум. Поэтому она, наоборот, с очень большим уважением ко всем подобным проявлениям человеческой жизни.

— Вы записали это альбом в Германии и после этого заявили, что больше не сможете записываться на родине…

— Я не был автомобилистом, но предполагаю, что человек, которому дали поездить на хорошей импортной фирменной машине, больше никогда не сможет чувствовать себя комфортно за рулём изделия отечественного автопрома. То же самое и здесь. Просто западные спецы, что в этой индустрии, их руки, уши и души заточены под данную музыку. Они действительно знают, как сделать так, чтобы всё звучало как надо. Мы вкусили этот момент, мы его впитали, попробовали. И теперь вернуться в российскую студию — значит сделать шаг назад. Будто мы учились-учились в школе, доучились до десятого класса и обратно в шестой вернулись.

— И теперь для записи каждого сингла вы будете ездить на Запад?

— Не знаю, будем ли мы записывать синглы, но если придётся, то найдём какой-либо выход. Пограничный вариант из разряда — запись здесь на хорошей российской студии с хорошими инженерами и отправка записи в Германию на микс. Либо будем приглашать этого немецкого парня сюда, чтобы он впоследствии увёз песню на микс в Германию. Это будет даже дешевле. По большому счёту, дело даже не в оборудовании. Сейчас большинство российских студий оборудованы круче, чем ряд звукозаписывающих студий средней руки на Западе (а мы писались как раз на такой). Дело в том, кто и как это оборудование использует.

— Не так давно был инцидент, когда группа The Offspring отказалась от вашего разогрева якобы из-за записи интервью, в котором вы нелицеприятно о них отзывались. Но когда музыканты выступали в Минске, на вопрос об истинной причине отказа они ответили, что ничего о подобном не слышали и ни в коем случае не стали бы отнимать у вас работу. Как вы это прокомментируете?

— Если бы я, обидевшись на смешную или несмешную шутку, отказал бы тюменскому промоутеру в постановке на разогрев «Тараканам!» той или иной местной группы, и меня бы потом об этом спросили, я бы отреагировал точно так же. Зачем мне рассказывать о том, как я обиделся на некоторые слова в одном забавном видео? И я не могу представить себя самого на месте этих музыкантов, отвечая неким иным образом. Вместе с тем я не могу быть уверенным, что это письмо от российских активистов фан-клуба Вконтакте, и это видео на все сто процентов дошло до ушей и глаз самих музыкантов. Но абсолютно уверен, что решение снять нас с этого концерта принимал кто-то ответственный — менеджер, помощник менеджера и так далее. Что я могу сказать? Если это так, если во всемирно известной панк-группе принято подобные вопросы принимать в обход музыкантов, то мне остается только пожалеть музыкантов группы The Offspring.