Маляваныч: «Я — бацька ўсіх маленькіх беларусаў!»

Кризис валютного рынка, провальный хоккей по телевизору, простудная погода за окном. В такие моменты хочется вспомнить своё беззаботное детство, когда всё, казалось, было хорошо. Поэтому в рамках рубрики «Не моё дело» мы решили пообщаться с человеком, у которого всегда в душе детство. Актёр Александр Жданович в эксклюзивном интервью Ultra-Musiс рассказал, как в юности фанател от Deep Purple, что слушает Маляваныч после съёмок «Калыханки» и откуда актёр черпает вдохновение для театральных ролей.

«До Rammstein дело не доходит — таких вещей не воспринимаю»

— Александр, какая музыка в плеере у Маляваныча из «Калыханки»? Что слушаете, когда выходите из съёмочного павильона?

— Слушаю всё: и классику, и рок, и эстраду (если это вкусно и хорошо). Критерий один: нравится — не нравится. Но до Rammstein, к примеру, дело не доходит — таких вещей абсолютно не воспринимаю.

Могу день напролёт наслаждаться музыкой французского композитора Яна Тирсена из фильма «Амели». Она как раз подходит для моих авторских спектаклей. Раньше об этом композиторе я ничего не знал — совсем недавно его для себя открыл. У него есть композиции и с вокалом (что довольно странно и оригинально), много романтической, лёгкой музыки. Это для меня находка.

Горан Брегович. Нравятся абсолютно все его альбомы. Ну, тут, конечно, мои вкусы отчасти связаны с профессией — люблю кино и всё, что с ним связано.

В юности слушал Queen, Led Zeppelin. Как все. Битлы тогда теряли популярность — это был конец 70-х – начало 80-х годов. «Машину времени» люблю и Шевчука. Недавно с такой ностальгией смотрел программу «Достояние республики» с Андреем Макаревичем.

А вообще, музыка для меня — это нечто такое камерное, личное, сентиментальное.

— Дети Маляваныча тоже инфантильны в музыке?

— Как раз нет. Сыновья слушают более жёсткую музыку. Знаете — «Король и шут». Конечно, я понимаю, что это наверняка дань моде. Я как бы не против… я тоже любил Deep Purple в своё время, фанател. Хотя, это старший больше, Глеб. А с младшим, Сашей, мы и Таривердиева иногда слушаем, и того же Тирсена.

«Почему это я немолодой? Щас как дам»

— Вы уже немолодой…

— Почему это «немолодой»?! Щас как дам! (смеётся) Время вообще относительно. Будильник только его отсчитывает. Я верующий человек. Я знаю, что есть вечность и чем больше ты стараешься жить настоящим (а значит, вечным), тем ближе ты к ней. И, тем менее, властно время. Я видел стариков, чьей бодрости духа можно только позавидовать.

— …всё-таки очевидно, что взрослый. А вам приходится быть, можно сказать, ребёнком. Как вы настраиваетесь на роли в театре или на Маляваныча? Откуда черпаете вдохновение?

— В образ Маляваныча несложно войти. Я не играю — я и есть Маляваныч. Я человек инфантильный, оставшийся ещё в детстве — по характеру, по мировоззрению. Может быть, в «Калыханке» для детей нужно говорить более выпукло, что-то показывать, но, по сути, перевоплощаться мне не нужно.

А если это роль в театре, то часто за кулисами слушаю в наушниках музыку из предстоящего спектакля. Помогает.

— Что слушаете в машине, возвращаясь домой после спектаклей?

— В последнее время слушал Адриано Челентано. Постоянно крутил его диск за рулём. Сейчас купил новую машину, а там нет mp3-проигрывателя. Поэтому не послушаешь уже. Нужно будет поставить. А вообще, я не гонюсь за качеством звука в машине или громкими децибелами — мне достаточно идеи. Иногда подпеваю…

— …любите петь?

— (смеётся). На «Калыханке» как-то приходилось несколько раз. А так всегда напеваю на улице, что-то бурчу под нос.

— У вас очень плотный график. Как вы расслабляетесь вечером?

— Сразу скажу: не пью. Я — непьющий человек. Фильмы и музыка Таривердиева меня расслабляют. Булат Окуджава. Да много ещё кто — я всеядный.

«Делать из маленьких детей взрослых карликов — ужасно»

— Вы говорили, что вам нравится «Машина времени» и Шевчук. А как считаете, рок, который они играли, мёртв?

— Это как молодость, любовь, первый поцелуй, которые уже не повторить. У каждого есть свой звёздный час. Конечно, они уже никогда не повторят того, что было. Это нормально. Что же им? Не петь совсем? Так же и в кино. Рязанов, к примеру, или Михалков, которые снимали в прошлом шедевры… А сейчас жалко, что фильмы, в частности, Михалкова по уровню ниже, чем было раньше.

В какое-то время взлетела Земфира. В её ранних песнях билось то-то похожее на подлинную поэзию, был нерв, было искусство. А теперь она повторяется. И скатывается. Это сложно.

— На ваш взгляд, Александр, нужна ли современным детям «Калыханка»?

— А что у них ещё есть? Да, сейчас сознание ребёнка развивается быстро и на первый взгляд, такие архаичные, вроде бы, передачи не нужны. Но это абсурд. В 2-3 года мультик по телевизору легче воспринимается, чем, например, компьютерные игры. У нас на телевидении, если уж говорить об этом, вообще дефицит программ для маленьких детей. В России «Калыханки» нет. В моём детстве было всего три программы для детей, но при этом всегда было много мультфильмов, было что посмотреть.

— Вы следите за детским «Евровидением»?

— Мне, честно говоря, попытка «натянуть» на ребёнка маску эстрадного взрослого человека кажется просто ужасающей. Они, конечно, милые люди (об участниках детского «Евровидения» разных лет), образованные (я не помню уже по именам их всех), но мне хочется, чтобы детство оставалось детством. Это самое лучшее время. И делать из маленьких детей взрослых карликов — ужасно. Мне это несимпатично.

— Не надоело быть Маляванычем?

— Ой… Я очень часто хотел уйти. Но знаете, если человек в молодости не революционер и не бунтарь — он подлец, если человек в зрелом возрасте не консерватор — он дурак. Время бунтарства, желания что-то менять уже биологически прошло. А дураком мне быть не хочется. Я на своём месте, пока меня не выгоняют.

Я бацька ўсіх маленькіх беларусаў! (в образе Маляваныча). Вы же знаете, кто «батька» всех больших белорусов. Я — маленьких. И это моя жизнь.