Сергей Чалый: «Разве что Вольский в силах спасти нацию»

Весенние события в экономике ударили по сознанию белорусов: 1 доллар — 4981 Br, девальвация за 4 месяца — больше 20%, рост цен… Чтобы окончательно не запутаться в цифрах, мы поговорили с Сергеем Чалым. Известный экономист рассказал, почему Мавроди — фрик, что хорошего в девальвации и какая музыка спасёт страну от экономических потрясений.

«„Троіца“ — это наш отечественный Pink Floyd»

— Что слушает самый востребованный экономист Беларуси? Наверняка, музыку, связанную с деньгами?

— Нет, не обязательно. Хотя, например, «Money» Pink Floyd — та, где звук кэш-регистра, — хорошая песня. А сам Pink Floyd я слушал давно. Сейчас он стал слишком простым.

Massive Attack, Mad Professor, Tricky, Jethro Tull — вот такой даб слушаю. У меня очень хорошая аппаратура дома, поэтому современные диски я воспринимать не могу: они очень плохо сведены. Музыку сейчас пишут для mp3- плееров. А я — аудиофил, поэтому дома слушаю буквально несколько дисков, в качестве музыки которых я уверен. Вот хорошо сведена музыка The Tool. Они считаются своеобразными продолжателями King Crimson.

Говорят: люди делятся на любителей кошек и собак, Достоевского и Толстого — одновременно не бывает. И точно так же — на любителей Beatles или Rolling Stones. Я, естественно, «камни» люблю.

— А из наших?

— «Троіца». Это, так сказать… наш отечественный Pink Floyd. Ну, вы же понимаете, что у нас всё очень убого: ни шоу-бизнеса, ни серьёзных трат. Это же не Россия, где четверть населения отсидело и, соответственно, спрос на шансон гигантский. Ваенга с Михайловым собирают стадионы (смеётся).

— А что у вас в плейлисте телефона?

— Сейчас слушаю последний альбом Radiohead. Думаю, оставлять его или нет. Пока только пару композиций нравится. Мне нравились их «Kid A», «Amnesiac». А потом они стали уж больно однообразными.

Neuro Dubel в телефоне сейчас, «Крама» («Будзь разам з намі»), Кася Камоцкая («Цэпеліны»), Drum Ecstasy, Sting, немного Боба Марли. N.R.M. есть.

«Может, девальвация наконец-то отобьёт охоту у власти заниматься ерундой»

— Вы предсказывали девальвацию ещё в 2010 году. Власти, естественно, догадывались, что это неизбежно. Почему они не пошли на плавное обесценивание рубля?

— Для плавной девальвации нужно гораздо больше ресурсов, чем для резкой. То есть при плавной девальвации государство попросту делится своими деньгами с населением. Причём кое-кто вполне может ещё и заработать на этом. А поскольку валютные резервы у нас сильно истощены, резкая девальвация была единственным выходом, чтобы застать врасплох.

— Что думаете по поводу предложения Мавроди относительно стабилизации экономики Беларуси?

— Он же фрик. Это откровенная клоунада. И так к этому и нужно относиться. Это чушь! Более того, в нормальных странах такие вещи просто запрещены законом и считаются мошенничеством. Даже если никто не пострадает. Потому что кто-то обязательно понесёт убытки. Для меня загадка, почему это не запрещено в России…

— Что будет дальше с экономикой?

— Экономики уже редко терпят абсолютный крах. Любой кризис — исправление дисбалансов, которые были накоплены в прошлые годы. Благосостояние, к примеру, 2005–2006 года, которое мы проедали в ущерб внешнему долгу, сейчас возвращается к прежнему уровню. Поэтому в кризисе есть и положительная сторона. В китайском языке два иероглифа, означающие слово «кризис», буквально переводятся как «опасность» и «возможность».

Сейчас происходит крах экспериментов, которые якобы считались уникальной белорусской экономической моделью. Может быть, это наконец-то отобьёт охоту у власти заниматься ерундой и изобретать велосипед.

— Где вся валюта?

— В стране её не так много. Власти называли цифры: 10–11 $ млрд. находится на руках у населения. Но я не верю этому числу, потому что физически нет способа такое подсчитать.

— Сергей, сегодня многие страны живут за кредиты. К примеру, Греция, которая имеет огромные суммы внешнего долга. И мало кто отдаёт их. Это часть экономики. Почему бы Беларуси и дальше не жить на иностранных валютных кредитах?

— Нет ни одной страны, которая бы вернула долг целиком, за исключением Румынии. Но мы знаем, чем это закончилось. Там в одной квартире разрешали ставить лампочки не больше 15 Вт.

А у нас схожая ситуация с Грецией. Но греки евро не могут девальвировать. В Беларуси оттого, что экономику в наших властях мало кто понимает, слово «девальвация» воспринимается как будто всё пропало. А это нормальные меры. У нас почему-то обязательно нужно изобретать какие-то дичайшие административные механизмы, чтобы только не дать нормальным рыночным силам решить вопрос и жить дальше.

«Опен-эйры не люблю: масса пьяных людей, жара, всё довольно странно…»

— Весенние события в экономике как-то повлияли на вкусы в музыке?

— Нет (удивляется вопросу). У меня просто циничная позиция: кому кризис, а кому и мать родная (смеётся). Я сейчас востребован так, как не был востребован никогда в жизни. Я совершенно не могу быть пессимистом, я — наоборот…

— Больше любите открытые или камерные концерты?

— Всё зависит от комфорта. К примеру, концерт «Ляписов» в Вильнюсе… Несмотря на то, что там была классная обстановка, знаешь почти всех, кто туда пришёл, в клубе было очень жарко и душно, звук отвратительный. И хотелось просто взять бокал пива и выйти на улицу: там лучше слышно.

Ходил два дня назад на Войтюшкевича. Как обычно… Сначала эти шведские депрессивные стихи, а во второй части он уже оттянулся неплохо. А опен-эйры не люблю: масса пьяных людей, жара, всё довольно странно… Хотел сходить на «Рок за Бобров». Но и тут довольно дико всё. Если спонсор фестиваля — производитель пива, то там должно быть пиво. А оно там запрещено: общественное место. Это как устроить фестиваль Джонни Уокера с апельсиновым соком. Смешно.

— Вы экономите на чём-то сейчас?

— Сложно сказать… (смеётся, допивая второй бокал пива). Ну, во-первых, сейчас жара, и есть можно меньше. Во-вторых, я наоборот стал тратить меньше, несмотря на то, что выросли цены. Многие приглашают на интервью или консультации и оплачивают обед. Забавно.

Конечно, раздражает, что каждый раз стоимость корзинки с твоими продуктами в магазине растёт. Но в 40 лет привычный образ жизни менять сложно.

— Поедете ли вы отдыхать?

— Я боюсь страну оставить (смеётся). Уеду на неделю — и что? Я сейчас стараюсь только на несколько дней выезжать. А на две недели куда-нибудь уехать?.. Я ж потеряю квалификацию: тут каждый день события происходят…

— …ну, а в финансовом плане можете себе позволить выехать за границу?

— Конечно! У меня и виза на год есть…

«Михалок до недавнего времени делал музыку для электората»

— Как вы считаете, скажется ли кризис на белорусских музыкантах?

— Какие расходы люди урезают первым делом? То, что называется «discretionary spending». Попросту — развлекаловку. Я думаю, пострадали больше всего те, кто, в общем то, и не должен был серьёзно зарабатывать. Ну, к примеру, кто занимался чёсом, кто ездил от филармонии по регионам (смеётся). А я считаю своим долгом купить билет, скажем, на того же Войтюшкевича — он для нас работает. Понятно, что никакого Хлестова или Афанасьевой диск не куплю.

— А кто, по-вашему, останется на плаву?

— У нас очень много профолковых вещей. У соседей такого нет. В Украине, вроде бы, фолковые вещи сделаны по европейским меркам. Это и «Океан Ельзи», и «Воплі Відоплясова» — у них стандартное европейское звучание. Поменяй слова, и не поймёшь, что это украинские композиции. А у нас как-то стараются аутентику поддерживать. Вот это останется.

— Сможет ли музыка спасти страну? :)

— В какой-то степени — да. Времени сейчас у людей мало, внимание ограничено. Сейчас мы проходим период строительства нации, где очень важно понять, что составляет наши культурные коды. И музыка — самый эффективный способ достучаться до сознания.

Другое дело — отличить действительно национальное. Для меня было дико на концерте «Ляписа» в Вильнюсе видеть бело-красно-белые флаги. Что делал Михалок до недавнего времени? Такой быдло-рок — работа на электорат. Можно на народ, а можно на электорат — на 83%. И пока его не стали запрещать, он, в общем то, работал ради денег. И неприкрыто, я так понимаю, об этом говорил. И когда вдруг стало ясно, что здесь концертов нет, переключился на другую аудиторию. Даже таким противоракетным зигзагом люди приходят к чему-то национальному…

— И кто сейчас в силах спасти нацию?

— Я думаю, что Войтюшкевич… Вольский. Первый — экстраверт, в отличие от интроверта Лявона. Войтюшкевич гораздо лучше находит контакт с аудиторией, но его открытые заигрывания с политикой (в частности, с «некляевскими») меня коробят немного. Сцена не место для проповеди. Ты же творческий человек, тебе не нужно это говорить прямо, люди должны сами это понять из твоих песен. Поэтому у Вольского это получается лучше. Эта лирика… Я думаю, он сейчас главный профессиональный музыкант в стране. И разве что он…